Жену иностранного агента Леонида Гозмана, заочно осужденного на восемь с половиной лет лишения свободы, Марину Егорову задержали в Москве 3 октября 2024 г. по подозрению в контрабанде культурных ценностей.

Егорова пыталась вывезти множество ценных предметов и антиквариата из России через Эстонию и Германию в Италию (семья Гозмана имеет ВНЖ этой страны, где сейчас и проживает, на вилле, купленной несколько лет назад).

Вывезти предметы, имеющих культурную ценность, без декларации Егорова пыталась не самостоятельно, а с помощью постороннего человека, водителя автомобиля Mercedes, перевозившего вещи семьи Гозман, использовав его «в темную» и фактически подставив под уголовную статью. На таможне пограничного перехода в Псковской области при проведении досмотра контрабанда была обнаружена и изъята, о чем составлен соответствующий протокол.

27 сентября 2024 г. по данному факту было возбуждено уголовное дело. Наказание за контрабанду культурных ценностей предусмотрено ст. 226.1 УК. Причем Егоровой вменяют ее третью часть, в которой говорится о преступлении, совершенном организованной группой. Максимальное наказание по ней — 12 лет лишения свободы, минимальное – 7 лет. В этой преступной комбинации подставили не только водителя. Сама Егорова оказалась подставленной собственным мужем, который задумал и пытался реализовать через нее эту схему.

В июле 2024 г. суд заочно приговорил Леонида Гозмана к 8-ми с половиной годам колонии общего режима по делу о фейках об армии (п. «д» ч. 2 ст. 207.3 УК). Русофоб покинул РФ в 2022 г., отбыв административный арест на 15 суток по делу о публичном отождествлении СССР и нацистской Германии.

Разумеется, после заочного осуждения дорога в РФ для него закрыта, но у него осталось здесь немало имущества и ценностей. Годы совместного с Анатолием Чубайсом участия в распиле государственного бюджета его серьезно обогатили, и оставлять хоть что-то в России, включая антиквариат, ему категорически не хотелось. При этом декларировать вывозимое, а также получать разрешение Министерства культуры РФ на вывоз ценностей ему почему-то не хотелось. Может быть, потому, что там были такие предметы, на которые такое разрешение невозможно получить. Или же беглый либерал опасался обозначать объемы вывозимого. Как бы то ни было, но заниматься контрабандой он отправил в Россию свою жену, которая, в отличие от него, вполне «въездная».

Егорова не только ездила в Россию, решая имущественные дела и «подчищая хвосты», но еще и начитывая студентам в МГУ лекции, где она преподавала. При это, нельзя сказать, что ее репутация перед российскими законами была безукоризненна. 

Перед отъездом из РФ в 2022 г. против Леонида Гозмана и его супруги было возбуждено уголовное дело за сокрытие двойного гражданства. Они недавно получили гражданство Израиля, но этот факт тщательно скрывали, поскольку Гозман в публичном пространстве неоднократно заявлял, что ни при каких обстоятельствах Россию не покинет, чем бы ему это ни угрожало, готовя при этом потихоньку «запасной аэродром».

После того как Гозман и Егорова были изобличены в совершенном правонарушении, они избрали следующую линию защиты: с одной стороны, уверяли, что даже не предполагали, что были обязаны оповещать о получении израильского паспорта, с другой — либеральные СМИ подняли шум, уверяя, что таким образом «режим» хочет «расправиться с оппозиционером».  Эти незатейливые манипуляции сработали — дело «повисло», следствие было остановлено, а 29 сентября 2022 г. супруги спокойно покинули территорию РФ, улетев в Израиль, а позже переехав в Италию, где получили вид на жительство.

Эта безнаказанность подстегнула чету Гозман—Егорова к новым преступлениям, в том числе и к контрабанде.

За рубежом Гозман активно включился в информационную войну против России, выступал с клеветническими и русофобскими заявлениями, участвовал в заседаниях целого ряда нежелательных в РФ организаций, ставящих своей задачу уничтожение Российской Федерации и ее расчленение.

Нельзя сказать, что Марина Егорова не имела ко всему этому отношения и была вне политики. Хотя она занималась преимущественно научной и преподавательской деятельностью, являясь доктором психологических наук и заместителем начальника кафедры психологического факультета МГУ, но свой статус в научном мире использовала и в политических, пропагандистских целях антироссийской направленности.

В 2012 г. она пыталась «опровергнуть» заключение психолого-лингвистической экспертизы по делу кощунниц из Pussy Riot, написав открытое письмо в «Новую газету». Её выступление, по мнению специалистов, не имея ничего общего с научной оценкой, было полностью политизировано и манипулятивно и имело целью создать у общественности ощущение несправедливости и незаконности уголовного преследования провокаторов, осквернивших православный храм.

Точно так же в 2015 г. она опубликовала еще одно открытое письмо, в котором пыталась критиковать экспертизу по делу сообщества «Дети 404», пропагандирующего ЛГБТ-идеологию (экстремистское движение, запрещенное в РФ) среди подростков. Оба этих письма носили политизированный и заказной характер, ставящий под сомнение ее авторитет, как ученого.

4 октября 2024 г. суд избрал меру пресечения для контрабандистки в виде домашнего ареста. Тактика «защиты», отработанная в истории с двойным гражданством, на этот раз не сработала, дело приняло серьезный оборот.

17 октября 2024 г. Гозман распространил заявление, в котором указал, что «Факт правонарушения, к сожалению, имел место», а также признал совершение преступления по предварительному сговору: «Моя вина состоит в том, что я попросил вывезти вещи, которые не прошли экспертизу Министерства Культуры».

У Егоровой нет претензий к следствию, уточнил беглый русофоб, добавив, что «рассчитывает на справедливость и гуманность».

Ранее Гозман сообщил в телеграм-канале, что решил сократить «общественно-политическую и медийную активность» из-за «личных обстоятельств», подробно говорить о которых он отказался.

Еще совсем недавно враги России, работающие на иностранные спецслужбы, но называющие себя «оппозиционерами», оставались неприкасаемыми для российской фемиды, даже совершая общеуголовные преступления. Возможно, власть опасалась обвинений в «политическом преследовании инакомыслящих» с помощью «сфабрикованных дел». К счастью, эти опасения уходят в прошлое.